Космическая одиссея Сергея Зеленкина

Он родился ровно за год до Победы, на пограничной заставе, на Дальнем Востоке. Имя ему дали солдаты. Потом Анне, его матери, говорили: «Ты специально подгадала под Победу». А она не подгадывала. Просто подошел срок рожать. 

Когда студент музучилища Сергей Зеленкин был принят на работу в симфонический оркестр Томской филармонии в группу скрипок, в космос полетел Юрий Гагарин. Наступило время прорыва. Время выбрало лидеров. То, что Сергей Зеленкин – лидер по природе своей – должен был занять лидирующее положение в оркестре, сегодня никем неоспоримо. Да и сам он это понимает лучше других.   В   том, что сегодня космическая одиссея народного артиста России и история оркестра существуют в неразрывном единстве, нет никаких случайных совпадений.

- Филармонии отдал всю жизнь, это так, - признает Сергей Александрович. - Всегда хотел работать в оркестре, а солистом… я не стремился быть. 

 

В первую послевоенную весну

Линии судьбы симфонического оркестра и его личной впервые сблизились в мае 1946-го. В первую послевоенную весну Сережа Зеленкин с мамой прибыл в Томск. В ту же весну старый маэстро Моисей Маломет приложил все усилия, чтобы в новорожденной Томской филармонии появился симфонический оркестр. 

- Я помню Моисея Исаевича…Старенький был, но вставал за пульт - и преображался. Томск в середине ХХ века оставался местом ссылки и эвакуации. В оркестре играли музыканты потрясающие! Мой будущий наставник Юзеф Роот, венгр по национальности. Соломон Зиссер – первая скрипка… Мою судьбу решил мой дядя Леня, который служил кларнетистом в армии. Он написал маме: «Нюра, отдай Сережку в музыкальную школу».

То, что с ним было до Томска, Сергей Зеленкин знает со слов мамы и бабушки. Забавная ситуация с двумя датами рождения – это тоже из   разряда пересказанных воспоминаний.  

- Когда я родился, весь батальон пришел к больнице и спрашивает: «Ну как тут Сережка поживает?» Отец смотрит на мать. Оба понимают: против батальона не попрешь. «Ну что, Анна, давай назовем Сережкой». Хотя хотели - Андреем. Но зарегистрировали позже, когда отец, командир автобатальона, вернулся из командировки. Его не было в тот день, когда я   родился. Между прочим, на той заставе единственный приличный дом занимали штаб армии Рокоссовского и… роддом. А что отец? Чтобы попасть в поселок, надо через сопки спуститься. Прошло еще   какое-то время, пока отец дошел до сельсовета. Председатель – инвалид войны, без ноги. «Парень родился. Надо записать». – «Парень?! Давай обмоем». Обмыли. Потом стали записывать. «Когда родился?» - «Не знаю. Давай сегодняшним днем». – «А какое сегодня число?» - «20 мая». Но день рождения   я отмечаю 9 Мая. 

Детство Сергея Зеленкина прошло в Заистоке, где между мальчишками не было деления на татар и русских. Вместе в футбол играли, вместе в цирк гоняли, вместе ходили на пивзавод подрабатывать и вместе же бражку пробовали. Двери никто не запирал. Один двор для двух домов. В одном – двадцать семей, в другом – не меньше. 

- На 9 Мая во дворе ставились столы, все несли свое угощение. Пели песни военные и послевоенные. Все соседи были голосистыми. Мои родные тетки выступали запевалами. Праздник давал ощущение большой семьи.

 

«Скрыпка» с   «березовой кашей»

- Я жил в таком месте, где скрипка появлялась во дворе. Вместе с женщиной, которая собирала милостыню. Скрипка, гармошка и женщина со шляпой. А вокруг них – ребятишки, как цыганята. 

Это были первые уроки музыки. Из тех, что никогда не забываются. Скрипка - инструмент, обращенный к сердцу, инструмент, который будит в душе восторг и сострадание. Вот чем запомнились те концерты во дворе…Они же и разбудили мечту, еще не явную, но уже волнующую, тревожащую душу… 

Однажды бабушка взяла внука за руку и повела пешком от Буяновского переулка на проспект Ленина, где над книжным магазином «Искра», на втором этаже, располагалось музучилище. Привела -   и сразу к Ольге Абрамовне Котляревской, ученице знаменитого Нейгауза: «Послушайте, Ольга Абрамовна, есть ли у мальчика слух?». Бабушка до войны работала в музыкальном училище и знала всех педагогов – Ольгу Котляревскую (фортепиано), Александру Тихомирову (знаменитая солистка Большого театра, из ссыльных), Евгения Корчинского (композиция, теория музыки). 

- Котляревская спрашивает меня: «На чем хочешь научиться играть?» - «На скрыпке», - отвечаю. Долго она мне эту «скрыпку» припоминала. Скрыпка – от цыган.   Дед был цыганом. Когда-то, в конце XIX   века, табор остановился в Зырянском районе. Там дед и встретил мою бабушку. Из-за нее и оставил табор. А она была рыжая, просто медная, с конопушками. 

Так в шесть лет Сергей стал учеником музыкальной школы (ныне школа искусств им. А. Рубинштейна). Закреплял знания на практике. С десяти лет играл в цирке. В том самом шапито, что раскидывал свой шатер в городе с приходом лета. Цирку нужны были музыканты в оркестр. Именно в этом цирковом оркестре Сергей начал воспитывать в себе лидерские качества: хотел постичь секреты профессии, и чтобы в оркестре его было слышно. Здесь он открыл один из секретов оркестровой игры: слушать другие группы, чтобы понять свою партию.

По словам Сергея Александровича, у него было семь педагогов в школе. Среди них ему запомнился Иосиф Аронович Гутман.  

- Потрясающий человек! Был сослан к нам из Киева. Приехал с учениками. Я у него занимался не очень долго. Но! Я не учился, я лодырничал. Он говорит: «Приди к маме и скажи, что Иосиф Аронович просит накормить тебя «березовой кашей». Я не знал, что это значит. Возвращаюсь домой, мама моет полы, тогда принято было скрести голиком. «Мама, Иосиф Аронович сказал, чтобы ты меня «березовой кашей» накормила». Она три прута из голика вытаскивает и «угощает» меня. Таков был урок. В 1956 году он уехал в Новосибирск в организованный Арнольдом Кацем симфонический оркестр. И в открывшуюся консерваторию. В 1965-м я и сам уехал из Томска к Арнольду Кацу в Новосибирский оркестр. Я знал, что Гутман там. С приятелем пришел к нему в гости. Он, спустя много лет, узнал меня: «Неужели Сережа Зеленкин!» 

В числе педагогов, которые «дали все», Сергей Александрович называет еще две фамилии скрипачей - Марка Ионыча Сквирского и Юзефа Францевича Роота. Это были музыканты первого состава Томского симфонического оркестра. Получается, что оркестровые традиции Зеленкин получил от корифеев, от основателей оркестра. Сквирский родом из Киева, до Томска работал в оркестре Большого театра, а в Томском симфоническом был концертмейстером оркестра. За Роотом стояли традиции Белорусской консерватории и Венгрии. 

- Юзик любил детей. Я был одним из первых учеников, с которыми он начал заниматься. Отца его, венгерского коммуниста, расстреляли энкавэдэшники. Два последних года в музыкальной школе учился у Юзефа, потом поступил к нему же на курс в музыкальное училище. Именно он привел меня в оркестр Томского драматического театра, которым руководил Сергей Александрович Королев. Играли в этом оркестре почти все музыканты из филармонии. Мне исполнилось 12 лет, а Юзик уезжал в отпуск, но в театре еще была работа, и тогда он и посадил меня в оркестр вместо себя. Так началась моя оркестровая жизнь.

 

Орбиты и километры

Человек – это путь. Выбрав   однажды оркестровую жизнь, Сергей Александрович никогда не сворачивал с этого пути. Были разные оркестры. Кроме Томского, Новосибирский под управлением Арнольда Каца (отработал там три сезона), оркестр в оперном театре города Нови-Сад (Югославия), национальный оркестр Сербии (Белград). Но Томский симфонический был и есть та орбита, по которой движется корабль Сергея Зеленкина. И если описать это движение, выйдет хроника жизни Томского оркестра. 

- Мне в жизни очень повезло: я встречался и работал с выдающимися композиторами двадцатого века - Шостаковичем, Хренниковым, Хачатуряном, Свиридовым, Эшпаем, Денисовым, Щедриным, - рассказывает Сергей Александрович. – В то время композиторы приезжали на исполнение своих произведений. Новосибирску в этом плане крупно повезло. Когда Новосибирский оркестр готовил Тринадцатую симфонию Шостаковича, в то время негласно запрещенную, прилетел Дмитрий Дмитриевич. До нас эту симфонию, написанную на стихи Евгения Евтушенко, исполняли раза два, мы были третьими. Арнольду Кацу стоило огромного труда добиться ее исполнения. За неделю до концерта приехал Дмитрий Дмитриевич и сидел на репетициях. Сидел в середине зала с партитурой. Потом подходил к дирижеру и что-то очень тихо говорил. А вслух, чтобы слышали оркестранты: «А так... очень хорошо. Нолик, у вас потрясающий оркестр». Общение музыкантов с великим (хотя тогда никто не говорил о его величии) невероятно вдохновляло, все старались превзойти себя.

В домашнем альбоме Сергея Александровича хранятся фотографии со знаменитыми исполнителями: молодой Владимир Спиваков играет с оркестром, на месте   концертмейстера – Зеленкин. У рояля один из выдающихся пианистов - Лев Власенко, рядом Зеленкин уточняет что-то в партитуре. Список знаменитостей, с которыми играл ныне народный артист России, впечатляет и именами, и их количеством: Ойстрах, Коган, Пикайзен, Климов, Кремер, Ростропович, Гутман, Шафран, Слободкин, Давидович, Флиер, Оборин, Гилельс, Рихтер, Петров, Мацуев, Луганский, Дога…. Каждое имя – Вселенная.

Отдельным списком стоит дать имена дирижеров, с которыми работал концертмейстер Зеленкин, ибо от связки маэстро – концертмейстер зависит не только успех отдельного концерта, но и в целом уровень мобильности оркестра. Список открывает фамилия А. Каца, а далее - Е. Светланов, В. Федосеев, Г. Рождественский, В. Дударова…

- Как определить, хороший дирижер или нет? – переспрашивает Сергей Александрович. - Это понятные руки. Это манера работать, а не заниматься болтовней. Дирижерское ремесло завязано на психологии…

С Илмаром Лапиньшем у Зеленкина возникли не только творческие, деловые отношения, но и дружеские. Когда маэстро уехал в Югославию, он позвал Зеленкина концертмейстером. Ибо доверял. Доверие и абсолютное понимание возникло буквально с первых программ, когда дирижер еще только приехал знакомиться. На момент гастролей нашего Томского оркестра в Москве в 1986 году это уже был прочный творческий тандем. Те триумфальные гастроли принесли оркестру всесоюзную славу. О концертах симфонического оркестра писала столичная пресса, в том числе и о лидере оркестра: «Во второй программе томичей, целиком посвященной советской музыке, впервые прозвучала Третья симфония А. Флярковского. Концертмейстер оркестра С. Зеленкин отлично солировал в Концерте для скрипки с оркестром К. Лакина».

Позже, уже в 90-е и «нулевые», вот так же, опираясь на волю, умение увлечь оркестр и концертмейстерский опыт Зеленкина, дирижеры Богуслав Давидов и Сесар Альварес готовили оркестр к европейским гастролям и гастролям в Китае. Но и для самого Сергея Александровича это тоже было приращение опыта. Впервые близкий контакт с европейским слушателем и с европейскими музыкантами произошел у Зеленкина в 90-е в бывшей Югославии. «Там приезжали очень хорошие дирижеры, маэстро с мировыми именами. В основном играли мировую классику, а также музыку национальных композиторов», - вспоминает те годы музыкант. 

Концертмейстером Сергей Зеленкин стал в 1972 году, почти спустя десять лет после того, как пришел в оркестр. Но и до этого у его коллег были случаи убедиться в волевом характере молодого скрипача. Как рассказывал Евгений Филиппович Канаткин, один из ветеранов оркестра,   Сергей довольно быстро выделился среди молодых своим серьезным отношением к музыке и своим абсолютным музыкальным слухом. Об его артистизме, умении зажечь окружающих, увлечь и повести за собой позже писали газеты. Но эти качества проявились в игре   молодого оркестранта. А воля, выдержка, умение быстро учить «текст» и читать ноты с листа, концентрировать внимание и выдавать   на публику безукоризненное звучание часто проявлялись именно на гастролях.

- По области начал ездить с 1961 года, с первого года моей работы в Томской филармонии. У областной культуры было два кораблика: «Амур» и «Лебедок». На «Лебедке» мы ходили по Чулыму. В то время во многих деревнях не было электричества, радио. И вдруг приезжают живые музыканты с настоящими скрипками, дудками, садятся в клубе и играют. Все деревенские, затаив дыхание, слушали симфоническую музыку. Многие из них не то что симфонический оркестр ни разу не видели, они даже в городе ни разу не бывали. Ездили мы каждый год, пока не заканчивалась навигация, с июня по октябрь. 

Путь оркестрового музыканта – путь согласованных действий. Путь ответственности одного за целое. На этом пути важно осознать себя органической частью целого. 

- Я - оркестровый музыкант. Любил ансамблевую игру – в квартетах, квинтетах. Все это просто обожал. У нас был прекрасный квартет, мы даже ночами репетировали. Открытие всех нефтяных скважин в Томской области   сопровождалось выступлениями нашего струнного квартета, - вспоминает Сергей Александрович. – Филармония тогда доносила высокое искусство до масс. Конечно, те, кто слушал Брамса или Римского-Корсакова, не знали, что это за музыка, но слушали вдохновенно. И музыка-то – красавица…

Желание играть вместе, быть может, самый прочный фундамент такого понятия, как творческий климат. Много лет Сергей Зеленкин отвечал за этот климат в коллективе. В семье за климат отвечает Алла Абрамовна, в этом году исполняется полвека, как вместе по жизни идут Сергей Зеленкин и Алла Савранская, в прошлом скрипачка симфонического оркестра.

В год 70-летия Томкой филармонии бессменный концертмейстер пересел с первого пульта на последний. Многих в зале новое место первой скрипки удивило. Но для самого Сергея Зеленкина такое решение было естественным: дать возможность другим проявить лидерские качества. Увидеть свою работу в других – в этом заключена большая мудрость. Согласно мифу, Одиссей вернулся на Итаку, когда Телемак уже вырос. Оркестр за полвека стал другим, сегодня в нем играют много молодых музыкантов, но Одиссей   всегда рядом.    

Татьяна ВЕСНИНА. 

 
По теме
Более ста лет ученые изучают физиологию сна. Иван Пигарёв провел сотни экспериментов и выдвинул новую гипотезу о предназначении сна.
Акция "Дарю тепло", с. Баткат - Шегарская ЦКС 16 марта Дом Культуры с Баткат во время проведения народного гулянья  «Маслена  неделюшка», приняли участие во Всероссийской акции  «Дарю тепло» сотрудники  Дома Культуры и библиотеки рассказали молодежи и подросткам,
Шегарская ЦКС